И тут в месте подъёма этой девицы зашуршало. И оттуда вылез ельф полу мужского, тоже мелкий и ушастый. Заправляющий хобот в травяной костюм.

Мордой довольной поводил, нас увидел, тоже кивнул и с лыбой вальяжно потопал к нам.

— Эх, берет, гнилая ель! — выдал этот тип, лыбясь. — Мир, брат, сестра! — устрашил он нас жестом выкалывания глаз. — Пыхнете? — радушно предложил он.

— Думаю — обойдёмся, — под кивки Зелёнки отклонил я предложение.

— Потрахаться можно, Юнисэлька ускакала… ну не хотите — не надо, — махнул он лапой, не переставая лыбится. — А это… Сэмюиэль? — обратил этот хипарь внимание на авоську. — Он же в дежурных сегодня, — озадаченно почесал он затылок, почти перестав улыбаться.

— По дурдому. Или вытрезвителю, — буркнул я под нос. — Обдолбанный в хлам был. Стрелял во все стороны, с дерева нае… упал. Куда его? — потряс я авоськой с ельфятиной.

— Опять? — непонятно у кого спросил хипарь. — Да здесь брось, братан, оклемается, — широким жестом предложил он обочину. — Или, если не ломает — докинь до старейшин. А я пойду, Юнька, может, ещё даст, — засеменил эльф вслед за удаляющейся эльфийкой.

— Звездорожденные, — пробормотал я.

— Бессмертные и мудрые, — вторила мне преувеличенно-пафосно Зелёнка, не выдержав и захихикав. — Но, наверное, вид такой?

— Видимо, да. И не все же они обдолбанные укурки, — рассуждал я. — Их бы, блин, нечисть сожрала, да и нежить с метазверями. Давай в этот Воздушный. Хоть поймём, что здесь творится, — решил я.

— Давай, — согласилась Ленка, и застукала кнопками терминала, пока я потихоньку двигал к роще.

17. Грибные поляны

В общем, ехал я к роще, которая центральная, а не конопляная, стараясь не думать всё, что я обо всём этом думаю. Судя по ощущениям со спины — Ленка занималась тем же самым, время от времени мотая головой.

В качестве дополнительного фактора «не думать» на дереве по приближении обнаружились этакие «воздушные фермы» с радужным содержанием. Грибочки галлюциногенные, мдя.

Но в небывальщине выходило странно. Иначе и не скажешь. Дерево и поляну окутывало… ощущение. Ленка в сети, кстати, не фиксировала. Но ощущение… блин, некие полуоформленные посылы. Этакое «отрывайся по полной, мы вместе!» с оттенком сексуального, наркотического, чёрт знает какого.

И при всё при этом это ощущение было… ну сложно сказать, не «слабым» в общем. Не в плане трансляции — оно скорее требовало к нему «прислушаться», нежели ломилось в сознание.

А в плане «общей силы». То есть, если исходить из того, что это души или какое-то именно душевное, а не магическое воздействие, то получалось что это как бы не все остроухие Воздушного. Этакая коллективная душа, пусть не вообще, но наполшишечки — точно.

А потом ощущение сильного мага, пробившееся сквозь «хиппарский дух» отвлекло от разглядывания.

— Вижу мага. Сильный, эльф. Магострел неизвестной конструкции. Два. Три. Пять магов. Сильный — один, — появлялись сообщения на визоре от копошашейся Зелёнки.

— Тоже только что почувствовал. Похоже эта «душевность» блокирует и сетевые сигналы.

— Похоже. Вижу общий фон и экстраполирую, разумных наблюдаю только вблизи, — последовал ответ.

На дорогу с обочины тем временем выходила троица ушастых традиционного типа. Тощие, за пару метров, впереди — как раз «ельфячий чародей». С магострелом, больше напоминающим этакий «охотничий обрез» — изукрашенное, как у коллекционных двустволок, ложе, при коротком стволе и очевидном (также изукрашенном) магазине на не один десяток патронов.

Встал, лапу поднял, типа «стойте». И стоит, пырится, и троица за спиной. Напряжены, но оружкой не тычат, колдунства не творят.

Я подумал, лапой в ответ на поднятие ладони эльфятине помахал, потихоньку движась.

— Остановитесь, будьте любезны, — дрогнув уголком рта выдал маг.

— А чего это вам от нас надо? — спустил я ноги с байка.

— А с какой целью вы направляетесь в Эльтиндорминелано… тьфу, — аж сплюнул ушастый. — В Воздушный?

— А с какой целью интересуетесь? — старался не заржать я — аж ушастый это наркоманское название выговорить не может, хех.

— Безопасность.

— А какое отношение вы имеете к безопасности Воздушного?

— Хммм… — аж замер ушастый, а я всё шире и ехиднее лыбился.

Ленка из-за плеча высунулась и тоже ехидно на остроухого уставилась. То есть, если бы тут местные укур… аборигенные остроухие вопросы задавали — я бы ответил и вообще. Но этот-то почти гарантированно не местный, ни травяной одежды, ни характерного вида.

А если «наёмник» — так пусть прямо говорит, а не играет в «сержанта Нунихера себе фамилия, которую я вам не скажу».

— Так, вы — сильный маг и, скорее всего, — метачеловек некротического типа, — вывалил он.

— Нет, — совсем расплылся в улыбке я. — Я — не упырь. И не некротический тип.

— Но близко, — настаивал ушастый.

— Наполшишечки, — признал я.

— У нас тут караваны, я — Степан, глава… торговой безопасности. И приглядываю за Воздушным…

— А они сами не могут? — полюбопытствовала Зелёнка.

— Издеваетесь? — так высоко поднял бровь ушастый, что я испугался, что она улетит.

— Не вполне, — обозначил я. — Так, вреда обитателям Воздушного мы наносить не намерены, — озвучил я, и Ленка подтвердила. — На этом для вас — всё. И не препятствуйте нам, Степан. Я бы хотел пообщаться с местным населением, — вполне серьёзно выдал я.

— И о чём? Сейчас с вами обсудят розовых пони и мост из радуги, — потыкал эльф в домишки.

И… мдя. Из окон-дупел большинства… кумарило так. Не слишком сильно, но заметно.

— Что, все?

— Есть пара вменяемых старейшин, но где они, я не знаю. Так что представьтесь и давайте поговорим.

— Кащей, Зелёнка, — представились мы.

И пошли на травку, поговорить. На удивление вменяемый дядя Стёпа оказался Степан. Впрочем, сильные маги в большинстве своём «видовые программы» игнорировали. Так что четвёрка прочих эльфом исполняло молчаливую пантомиму в стиле «жалкие и презренные низшие, как мы страдаем от их присутствия», в типичном ельфо-стайле. А Стёпка общался нормально, правда хамски затребовал в бартер «историй». Ну, пришлось рассказать парочку, его тоже можно понять. «Интересно» — оно такое, да.

А с Воздушным выходила, со слов Стёпки (который сам сильный маг, со мной трындел и явно часто «подбирал слова»… в общем, высоковероятно — правда), такая фигня:

Некие «древесные эльфы» — именно вот такие карапузы. Причём металюдились они редко, но довольно распространённо. И вроде ушастые как ушастые, с талантом на минимальной силе творить довольно сложные растительные преобразования. Собственно, как гоблинов многие относили к «породе» орков. Что может быть так, может не так и не очень важно.

Но вот в Воздушном, небольшом селе с на удивление молодым населением, в этих древесные металюднулись толпой. И стали проявлять… склонности. Вдобавок, несколько хиппарей, так-то давно дядек и тёток, но в эльфийском теле резво вспомнивших молодость.

А всякие ворчуны… да втягивались потихоньку. Потому что у древесных эльфов открылась интересная такая видовая особенность. Возможность в лесах «заворачивать путь». Правда ОЧЕНЬ желательно в изменённом сознании.

Ну и просто потрахаться сексом, даже если ты ворчун и моралист — хочется, это в общем-то нормально, да.

В итоге, Воздушное сначала притянуло окрестных древесных, потом они частью разбежались, а сейчас популяция колеблется в пределах трёх сотен древесных. Фертильность у древесных, несмотря на неэльфячье либидо (мне Ленка про чуть ли не принудительные авродизиаки для остроухих в Меллорне рассказывала — у них совсем с эти делом было прохладно) была невысокой, но дети уже появлялись.

— Так, понял. И они — основа транспортной системы…

— Вы, Кащей, или шутите, или не понимаете. Из трёхсот эльфов в воздушном более-менее вменяемы и ответственны… ну десяток. Какая, к чёрту, основа? — снобски посмотрел на меня Степан, почти как остроухий засранец. — Важная, — признал он. — Но не основная. Что-то серьёзное древесным доверять — дураков нет.